10 мая 2004 года пресс-секретарь президента Армении объявил, что Роберт Кочарян не примет участия в июньском саммите Совета евро-атлантического партнерства (СЕАП) в Стамбуле. Причиной решения называлось «состояние армяно-турецких отношений».
Президент Армении принимал участие в двух последних саммитах НАТО и СЕАП в Вашингтоне и Праге. Критики Роберта Кочаряна напоминали, что президент Армении не только принял участие в саммите ОБСЕ в Стамбуле осенью 1999 года, но и встретился с президентом Турции Сулейманом Демирелем. Впрочем, решение принять участие в саммите ОБСЕ на территории Турции было принято Арменией после того, как международное сообщество, и, в первую очередь США, убедили Ереван отказаться от намерения наложить вето на решение о проведении саммита в Стамбуле.
Американцам тогда удалось убедить Ереван, пообещав воздействовать на Турцию и добиться, чтобы эта страна изменила позицию в вопросе нормализации отношений с Арменией. Президент США Билл Клинтон обсуждал этот вопрос в ходе переговоров с президентами Армении и Турции в кулуарах стамбульского саммита ОБСЕ 1999 года. Отвечая тогда на вопрос Медиамакс о том, можно ли назвать США посредником между Арменией и Турцией, Роберт Кочарян сказал: «Думаю, что да, причем США пытаются играть эту позитивную роль уже в течение нескольких месяцев».
За 5 лет, которые прошли между саммитами ОБСЕ и НАТО в Стамбуле, США действительно предпринимали немало усилий для того, чтобы добиться нормализации отношений между Ереваном и Анкарой. Никаких ощутимых результатов при этом добиться не удалось. На этом фоне отказ Кочаряна ехать в Стамбул мог также преследовать цель напомнить США об обещаниях пятилетней давности.
С другой стороны, решение Кочаряна диссонировало с политикой сближения Армении с НАТО.
В марте 2004 года генеральный секретарь НАТО Яаап де Хуп Схеффер говорил:
«После вступления в НАТО семи новых членов, политика Партнерства войдет в новую фазу, которая будет характеризоваться более индивидуализированными отношениями с партнерами и гораздо большим акцентом на сотрудничество с Кавказом и Центральной Азией».
Армения со своей стороны также предприняла ряд шагов по сближению с НАТО. Министры иностранных дел и обороны Армении заявили о намерении Еревана заключить План индивидуального партнерства с НАТО (Individual Partnership Action Plan-IPAP), а в апреле 2004 года парламент Армении ратифицировал многостороннее соглашение «О статусе вооруженных сил» в рамках программы НАТО «Партнерство ради мира».
Некоторые силы в Армении и за ее пределами утверждали, что отказ Кочаряна от поездки в Стамбул был обусловлен «негласным приказом со стороны Москвы». Однако Ереван не бойкотировал саммит - армянскую делегацию в Стамбуле возглавил министр иностранных дел Вардан Осканян.
Звучали предположения, что другим аспектом решения Кочаряна было привлечь внимание НАТО к проблеме армяно-турецких отношений, хотя руководители альянса последовательно заявляли о том, что не намерены выступать в роли посредника между Ереваном и Анкарой.
Еще в январе 2001 года генсек НАТО Джордж Робертсон говорил Медиамакс:
«НАТО не может играть роль арбитра в деле нормализации армяно-турецких отношений. Мы не можем брать под контроль внешнюю политику стран-членов нашего альянса. Кроме того, это нереализуемо с практической точки зрения. К примеру, не могу же я говорить советнику президента Буша по национальной безопасности Кондолизе Райс, как следует США развивать отношения с Северной Кореей или Индией! Это было бы неприлично и бесполезно с моей стороны».
В начале 2000-х армянские дипломаты в приватных беседах говорили, что намеренно используют «турецкий фактор» в качестве рычага на переговорах с НАТО, делая акцент на том, что отсутствие дипломатических отношений с Турцией негативно влияет на имидж альянса в Армении. Трудно сказать, каких результатов помогла добиться подобная политика, но очевидно, что затем официальный Ереван стал придерживаться иной тактики, суть которой сводится к тому, что Армения демонстрирует готовность участвовать во всех натовских мероприятиях, так или иначе связанных с Турцией или Азербайджаном, проталкивая тем самым идею о необходимости начала регионального сотрудничества на Южном Кавказе.
Именно так можно было трактовать заявление начальника Главного штаба Вооруженных сил Армении, генерал-полковника Микаэла Арутюняна, сделанное 5 мая 2004 года в Брюсселе на заседании начальников штабов Военного комитета СЕАП:
«Армянская сторона не разделяет мнения о том, что региональное сотрудничество на Южном Кавказе в рамках программы НАТО «Партнерство ради мира» /ПРМ/ обречено на провал. Армения пытается налаживать контакты с соседними странами в рамках программ регионального военного сотрудничества, преследуя цель ослабить напряжение и внести свой вклад в формирование благоприятной атмосферы для урегулирования конфликтов».
Кстати, именно Микаэл Арутюнян стал первым в истории высокопоставленным армянским военным, посетившим в ноябре 2003 года Стамбул - он прибыл туда по приглашению главнокомандующего Северным командованием НАТО и принял участие в VIP-дне учений Allied Action 2003.
Несмотря на звучавшую критику, отказ Роберта Кочаряна от участия в саммите СЕАП в Стамбуле не повлиял на отношения Армении с НАТО – через год, в июне 2005 года министр обороны Армении Серж Саргсян передал генсеку НАТО презентационный документ Плана индивидуального партнерства Армении с альянсом.
Ара Тадевосян
В этой главе использованы фотографии из архивов REUTERS и Sputnik Armenia.
